Бьянки\Гокудера. ?\Гокудера. (Либо Изая, либо Такеши... О___о сам не знаю...)

346 слов.
-Я дома! – хлопает входная дверь, обрушивая на читающую девушку лавину смеси: свежего воздуха, чужого одеколона, а также постороннего запаха, который не присущ этому дому. Книжка аккуратно ложится на прикроватный столик. Спустив ноги на пол, Бьянки нерешительно сжимает покрывало в кулаки. Каждый раз, выходя навстречу брату, она преодолевает безумное желание запереться в комнате, спрятавшись в четырех стенах навеки, и пролить свет на всю эту историю. Но она не имеет права, она сестра, которая должна понимать, уважать, принимать и терпеть. К ней можно прийти за советом, можно прийти за поддержкой. Но никогда – за любовью и страстью.
- С возвращением… - после недолгой заминки все же находит в себе силы и выходит, затворив за собой дверь.
Шум доносится с кухни. Шумит вода и слышится тихое бубнение, которое, возможно, считается пением. Кухня встречает ярким солнцем, и не понятно: светится ли яркая звезда или свет исходит от Хаято, потому, что глаза горят прекрасным нежным светом, согревая всех вокруг. И он хочет поделиться этим светом с каждым. Сейчас подарит сестре немного, выпьет сока и побежит делиться с Тсуной и остальной семьей. И с Ним.
Господи, вокруг столько женщин, девушек, и даже парней, готовых навсегда поклясться в верности и любви этому прекрасному существу. И они будут оберегать и восхвалять это чудо. Но который раз Бьянки убеждается, что по-человечески ее брат не умеет. И он выбрал того, кто до сих пор не оценил сокровище, попавшее в его объятья. Доводит до слез, доводит до счастливых улыбок, заставляет признавать слабость, что любит. И который раз она удерживает порыв убить этого наглеца, который, кажется, знает про ее любовь, насмехается и так понятливо улыбается.
-Смотри, сестра! – юноша вытягивает вперед руку, растопыривая тонкие пальцы. И сначала ничего не заметно, но вот сверкает что-то в солнечных лучах. Широкая золотая полоска обвила безымянный палец, притягивая к себе взгляд, также как и Гокудера. Оба – и юноша, и кольцо – прекрасны и божественны, а вместе это что-то недоступное и совершенно неземное. И Бьянки понимает, что теперь уж точно все. Доступ к сердцу брата ей навсегда закрыт. И ничего уже не сделать. И может она только улыбнуться, искренне обнять его за шею и прошептать:
-Поздравляю…
А за енто прошу прощения у великого Шекспира, но не удержался я! И еще не раз не удержусь!!!! Ну как на такое можно закрывать глаза!?
Собственно причина истерики


496. Ромео\Бенволио. Тибальд\Меркуцио фоном.
Теплое дыхание грело шею, где-то около уха. Талию обвили нежные руки, прижимая к себе. По комнате летал весенний легкий ветер, добавляя чувство эйфории этому чудному мгновению. Ромео открыл глаза, чуть прищурился и тихо-тихо зевнул. Солнышко пробивалось сквозь задернутый полог, пытаясь добудиться до спящих, но не получило и намека на успех. На самом деле юноша уже не спал, он просто созерцал это ощущения счастья. Хоть на дворе и стояла весна, погода была достаточно прохладная, поэтому он еще сильнее натянул одеяло на плечи, а также на некое подобие живого существа рядышком. Блондинистая голова сначала юркнула под это самое одеяло, скрываясь от холода. Но через несколько мгновений приподнялся краешек пледа, и из тьмы сверкнула пара глаз.
- Ты чего это удумал? – Ромео улыбнулся краешками губ и плотоядно облизнулся.
-Мне кажется, как раз удумал что-то ты, чудовище… Потому, что моему взору тут открывается тако-о-ой вид! – и сказано это с такой иронией, что аж передернуло.
-Эй, эй… Бенволио! – пальцы впутались в пряди золотистых волос и несильно потянули вверх.
- Ну чего!? - не смотря на возмущение в голосе, мальчишка юркнул ближе, проскользил носом по груди, шее и уставился своими пронзительными синими глазами, практически не моргая.
-Так. Если ты сейчас меня не поцелуешь, я не знаю, что с тобой сделаю… - голос прошелестел по комнате не хуже ночного ветра, пробираясь под кожу и даже глубже.
Бенволио хмыкнул неоднозначно и поймал губами темную длинную прядь. Чуть пожевал, ощущая запах и даже вкус шампуня, которым вчера собственноручно мыл голову этому садисту. И снова глянул томно, из-под прикрытых очей, сверкнул глазами и облизнул губы. Но только-только в воздухе сверкнула молния возбуждения и какого-то продолжения, как послышался грохот, ругань, испуганный писк девушек и громкий возмущенный возглас.
-Меркуцио, - хором констатировали молодые люди, отпрянув друг от друга.
В отличие от Ромео, который одевался довольно быстро и скромно, Бенволио любил долго выбирать что-нибудь странное и неординарное, а потом еще столько же это на себя натягивать. Времени на соблюдение традиций не было, поэтому брюнет одним движением всунул юношу во вчерашний костюм, выслушав истерические упреки про «солидность и внешний вид», и вытолкнул наружу.
Вид открывался вполне живописный. В горе тряпок, шляп, камзолов и толпе перепуганных служанок стоял высокий бритый юноша, которого обычно, ошибочно, принимали за монаха. Он скептически осматривал все имущество, включая девушек, и молча всех корил.
-Меркуцио, что за счастье лицезреть тебя с утра, о повелитель диких пижонов! – подскочило к другу стихийное бедствие, уже смирившееся с утратой новой одежды и судьбой ходить во вчерашней.
- Ты опять шумишь с утра, Меркуцио? – Ромео аккуратно обошел ворох одежды и выглянул из-за другого плеча бунтующего.
-Я вас разбудил? Замечательно. Что мне одеть? – в лоб спросил он у парочки, поддевая пальцем ноги что-то полосатое и неимоверно теплое.
-По-моему твой мустанг оценит больше, если ты не оденешь ничего-о! – Бенволио чудом увернулся от двойного подзатыльника, юркнув на пол и зарывшись в тряпки.
-Иногда мне так хочется с тобой махнуться… - устало пробубнил Ромео, облокачиваясь на стену.
Меркуцио лишь понимающе фыркнул. Вопрос об одежде все еще стоял открытым, а Тибальд уже придумывал страшную смерть опаздывающему возлюбленному.
@темы: розовые слоники - сволочи ушастые, Питер пахнет никотином, драббл на букву d, мысль родилась и упала на пол,, переспи с геем - стань святым!, отпусти меня о чудо-трава,, мои фанфы,, опять вдохновение! Не опять а снова!,, город детства, курите наздоровье!,, страх и ненависть в нью-йорке
Спасибо)))
Мне действительно всегда хочется сделать Бьянки томящейся от любви к брату)))
а так еще нравится Колонелло/Лал Мирч.